– Выкопайте еще чуть, – сказал доктор.
Один из них еще минуту поработал лопатой, а потом доктор всмотрелся в яму.
– Мусор, – сказал он. – Вчерашний ужин. Мусор и две мертвых крысы.
Миссис Фрисби показалось, что он выглядит разочарованным.
– Всего две? – спросил мистер Фитцгиббон.
– Да. Понятно, что случилось. В норе такого размера их наверняка была как минимум пара дюжин. Но эти две наверняка были ближе всего к туннелю. Они вдохнули газа, он их убил. Но прежде чем крысы умерли, они должно быть сумели предупредить остальных. Поэтому они улизнули.
– Предупредить? – удивился мистер Фитцгибон. – Разве они так могут?
– Да, – ответил доктор. – Они – умные животные. Некоторые гораздо умнее, чем мы думаем.
Доктор повернулся к одному из мужчин.
– Мы можем взять этих двоих с собой.
Из фургона человек достал белый бумажный пакет и пару резиновых перчаток. Надев их, залез в яму и поместил двух мертвых крыс в пакет. Он делал это спиной к миссис Фрисби, поэтому она даже не могла взглянуть на крыс.
– Хорошо, – сказал доктор. – Давайте все засыпем.
Они забросали колею землей и вернулись к фургону.
– Вы сообщите мне, если у них бешенство? – спросил мистер Фитцгиббон.
– Бешенство? – переспросил доктор. – Да, конечно. Но сомневаюсь. Они выглядят абсолютно здоровыми.
Абсолютно здоровыми, подумала миссис Фрисби, за исключением того, что они мертвы. Она посмотрела в лес в сторону рощицы, где лежала другая крыса. Может, он уже был мертв? К своему удивлению она заметила, что крыса двигается. Или нет? В тумане трудно было сказать. Но что-то двигалось.
После того, как фургон уехал, мистер Фитцгиббон стоял, глядя на выкопанной розовый куст. Он казался очень озадаченным и расстроенным; должно быть, думала она, он размышляет, стоило ли оно того ради истребления всего двух крыс. Конечно, он не знал, что все остальные ушли и больше никогда не вернуться, тем самым сохранив урожай. Затем мистер Фитцгиббон развернулся и пошел к дому.
Как только он отошел на безопасное расстояние, миссис Фрисби спустилась с дерева и ринулась в лес. На земле она больше не видела ни крысы, ни зарослей, в которых она лежала, но прикинув направление, побежала. Возле пенька на груде листьев за кедром – там была рощица и там в том же положении лежала крыса.
Это был Брутус. Рядом с ним, безуспешно пытаясь сдвинуть его, стоял мистер Эйджис.
Она достигла его, запыхавшись.
– Он мертв?
– Нет. Он без сознания, но жив и дышит. Думаю, он очнется, если я дам ему выпить это.
Мистер Эйджис показал на маленькую закупоренную бутылочку, не больше наперстка, лежавшую на земле возле него.
– Что это?
– Противоядие. Мы ожидали, что такое может произойти, поэтому я приготовил его вчера. Он вдохнул немного, дошел до этого места, а потом упал в обморок. Помоги мне поднять его голову.
Мистер Эйджис не мог одновременно поднять голову Брутуса и бутылку. Теперь с помощью миссис Фрисби он заставил Брутуса открыть рот и влил в него несколько капель мутной жидкости, содержащейся в бутылке. Через несколько секунд Брутус издал булькающий звук, сглотнул и заговорил:
– Темно, – сказал он. – Я не вижу.
– Открой глаза, – сказал мистер Эйджис.
Брутус так и сделал, а потом огляделся.
– Я выбрался? – сказал он. – Как у меня это получилось?
– Ты не помнишь?
– Нет. Подождите. Я был в норе. Я почувствовал газ, ужасный, удушающий сладкий запах. Я попробовал бежать, но споткнулся об кого-то на полу, и упал.
Должно быть, я вдохнул газа. Я не смог подняться.
– А потом?
– Я услышал, как другие бегут мимо меня. Я не видел их. Было очень темно. А потом один из них наткнулся на меня и остановился. Он поднял меня и я попытался бежать. Но у меня слишком кружилась голова. Я все время падал. Потом мне снова помогла эта крыса, я прошел еще несколько шагов. Он продолжал тянуть меня, а потом толкать и каким-то образом добрался до конца туннеля. Я увидел дневной свет, и воздух был свежим. Но там никого не было; я подумал, что другие, должно быть, ушли. Поэтому побежал дальше, больше ничего не помню.
Миссис Фрисби спросила:
– Что с тем, кто помогли тебе?
– Я не знаю, кто это был. Я не видел, а он со мной не разговаривал. Полагаю, он пытался задержать дыхание. Когда мы почти дошли до конца, и я мог увидеть свет, он последний раз толкнул меня, а потом вернулся обратно.
– Он вернулся?
– Да. Видите ли, там осталась еще крыса – та, о которую я споткнулся. Думаю, он вернулся, чтобы помочь ей.
– Кем бы он ни был, – сказала миссис Фрисби. – Он не выходил. Он умер там.
– Кем бы он ни был, – проговорил мистер Эйджис. – Он был храбр.
Несколько дней спустя рано утром в саду появился плуг. Миссис Фрисби услышала пыхтение трактора и тихий скрежет стали по земле. Она смотрела высунувшись из входной двери, сначала со страхом, а потом с все возрастающей уверенностью. Филин и крысы все точно рассчитали, и ближайшая колея была в полуметре от ее дома.
За плугом во влажных комьях перепаханной земли оставались красно-коричневые земляные черви, они извиваясь, пытались спрятаться; прыгая по бороне стая весенних дроздов старалась поймать их прежде, чем они скроются из виду. А когда пахота была окончена, а все черви исчезли (некоторые были съедены, а некоторые успели зарыться в землю), мистер Фитцгиббон вернулся с бороной и прошелся по саду еще раз. У дроздов был удачный день.
После бороны два дня Фитцгиббоны приходили всей семьей, неся мотыги и сумки с семенами салата, фасоли, шпината, картофеля, кукурузы и горчицы. Миссис Фрисби с детьми не высовывались. Брутус и Артур предусмотрительно сделали их дверь за пучком травы, чтобы Билли ее не заметил.
Брутус и Артур. Миссис Фрисби не думала, что когда-нибудь увидит их, как и Никодимуса и остальных. Брутус, проглотив лекарство мистера Эйджиса и отдохнув полчаса, отправился в лес, чтобы присоединиться к колонии, идущей в Тернистую долину. Об их возвращении не могло быть и речи, если только их попытка вырастить урожай не увенчается успехом – в это она не верила; они были слишком умными. И даже если у них ничего не получится, они вряд ли вернутся на ферму мистера Фитцгиббона.
Она подумала, что будет здорово, если как-нибудь она навестит их и посмотрит на их новый дом, маленькое озеро и растущие семена. Но она даже не представляла, где долина, в любом случае, для нее и детей путешествие было бы слишком долгим. Поэтому ей оставалось только задаваться вопросами: сажают ли они в этот момент семена после своей пахоты, как Фитцгиббоны? Некоторые (как мать Изабеллы) возможно ворчат из-за трудностей новой жизни, которую они выбрали. И все же история, которая приключилась с Дженнером и его друзьями (если это был Дженнер и его друзья), не говоря уже о разрушении их собственного дома, определенно поможет убедить всех, что идеи Никодимуса правильны.
Фитцгиббоны закончили сев, неделю или две было тихо. Но все не останется прежним. Появятся ростки, взойдет спаржа, а весь остаток весны и лето сад будет слишком оживленным местом для мыши, чтобы жить спокойно.
Поэтому в особенно теплый майский день миссис Фрисби с детьми заложили вход в кирпич палочками, травой и листьями, а потом присыпали землей, чтобы его не было видно. Если им повезет, то осенью им не придется делать новый.
Они за полдня дошли до летнего дома, медленно, наслаждаясь хорошей погодой, останавливаясь по пути, чтобы поесть свежих листочков полевого кресса, появившейся зеленью и грибами, растущими на опушке леса. В качестве основного блюда чуть позже было целое поле озимой пшеницы, с ее новыми, созревшими мягкими колосьями.
Подойдя к ручью, к большому дереву, в корнях которого они сделают летнее жилище, дети побежали вперед, крича и смеясь. Тимоти бежал с ними, и миссис Фрисби была рада видеть, что окончательно поправился. В саду они были сами по себе, но вдоль ручья летом жили еще пять мышиных семей с детьми. Через несколько минут после их прибытия мышата отправились к воде смотреть, как плавают головастики.
Миссис Фрисби начала убираться в доме: собирала сухие листья, нападавшие за зиму и из мягкого зеленого мха мастерила кровати. Дом представлял собой просторную комнату с приятным земляным запахом. Пол был изутоптанной грязи, а крышей служили аркой переплетенные дубовые корни.
На пути за мхом она встретила одну из соседок, мышь по имени Дженис, у которой, как и у нее, было четверо детей. Дженис подбежала, чтобы поговорить с ней.
– Вы поздно появились здесь, – сказала она. – Мы думали, с вами что-то случилось.
– Нет, – ответила миссис Фрисби. – У нас все в порядке.
– Но разве вы не живете в саду? – настаивала Дженис. – Я думала, что вы боитесь пахоты.
– Видите ли, – объяснила миссис Фрисби, – в том месте, где мы теперь живем они не пахали. Оно за камнем.
